Критика нечистого разума

------///------


Убийство это как бы плохо, секс это как бы хорошо. При этом, если дети играют в убийства (в войнушку, в бандитов, в монстров – тут дело вкуса) это всегда нормально. А вот если какие дети стали бы играть в секс, это бы напрягло, не так ли?

        Первая версия, конечно, что от игры в насилие до реального насилия – километр, а от игры в секс до самого секса – два шага. Но возможны и другие версии.

        Интересно представить пару цивилизаций, отличных от нашей. В цивилизации №1 «16+» маркировало бы тему насилия, как сейчас маркируют половые забавы. Фильмы про войну огорожены, как сейчас эротика, всякое Тарантино – идет как порно. Можно, но осторожно. Без детей и массовой рекламы. Даже мушкетеры и Шерлок Холмс уже – как бы это сказать? – не очень приличны. Они ведь всегда готовы к убийству, и если надо – замочить человека им как плюнуть. Игрушки, связанные с насилием – например, пластмассовые  мечи и автоматы – продаются в специальных магазинах вроде секс-шопов. Пускают туда лишь взрослых. В некоторых странах - только со справкой.

        В цивилизации №2 наоборот, секс свободно обсуждается, как сейчас насилие. Может быть не детально (но Агата Кристи тоже не описывала на уровне органов, как действует цианид). Порно-ролики крутят, начиная едва ли не с младшей школы. А чего? Проводят в учебной программе как «обучающее видео». Специальный предмет  и препод а ля трудовик-физрук. А чего, в жизни ведь пригодится? Гениталии свободно рисуют на баннерах в рекламе, как сейчас там может быть нарисован пистолет или танк…

        Вопрос, что за люди – жили бы в итоге цивилизациях №1 и №2? Как бы им ощущалось? Вопрос не риторический – я правда не знаю. И ни к чему не призываю, если что.

        Так, игры разума. 

------///------


Немного поражают люди, точно знающие, сколько у них «было» женщин или мужчин. Прям вот называющие точное число – 7, 23, 45. Мне вот кажется, это вряд ли дискретная величина. И не потому что легко сбиться со счета. Не очень понятно, что значит «было».

        Взрослые люди обычно наносят на свой приклад засечку по факту «секса». Это уже более дискретная штука, хотя… Когда Клинтону грозил импичмент за ложь перед Конгрессом (а не за секс на рабочем месте, кстати), он упирал на то, что не врал, действительно считал, что «ничего не было». Ну да, минет был, но он, президент США, просто не считает это сексом, а так, непонятно чем. Может быть, радикальным флиртом. Случай анекдотический, но тем не менее. Вот если начали, но не кончили – это уже секс, или что-то по Клинтону?

        Но даже если «секс» можно было бы измерить дискретно, все равно это скорее коррелят, чем точное мерило. Вот если переспали разок по пьяни – это было или не было? Или как решили – так и есть? Или это зависит от последующих событий? А если взаимное чувство, но по каким-то причинам не дошедшее до постели (мало ли таких причин) – там было или не было? Засечку ставить?

        Как не считай – будет что-то континуальное. Примерный порядок величин понятен, но не более. Один все равно поставит засечку там, где не поставит другой. Причем возможно – в обоюдной истории. Получится, например, что у Миши Маша «была», а вот Миши у Маши – не было. Или наоборот.

        В мире людей вообще сильно больше конвенций, и сильно меньше очевидного-природного, нежели людям кажется. Я обычно толкую про это применительно к государствам, нациям и т.д., но и в личной жизни – та же фигня.

   
       Есть что-то странное в прохождении «мотивационных тренингов». Все равно что человека, например, перестал интересовать секс. Казалось бы – одним беспокойством меньше. Ан нет. Он задорого нанимает специального спикера, чтобы тот ему рассказал, что секс – это круто и здорово. Мало ли, вдруг докажет?

       Вот ей-богу, хождение к проститутке более пристойное занятие, чем к таким спикерам… Тем более, что берут они почти одинаково – только в случае тренера с нулевой гарантией результата.

В поисках измены. – Платоническая ошибка. – Поживи и узнаешь. –– Общий язык с людьми.


      Люди спорят о словах больше, чем это того заслуживает, а непосредственно о мире – меньше. При этом, конечно, споры о словах кажутся выяснением чего-то большего. Кажется, таким образом можно узнать что-то важное про сам мир, но в основе не лучшее представление, что такое мир, и какое место занимают слова. Этикетки произвольнее, чем кажутся. Мы могли бы жить в мире с другими этикетками, чтобы это представить, не надо ходить далеко – скорее всего в этом мире уже живут ваши соседи. И странно спорить, чей мир более «настоящий», хотя, забегая вперед, какие-то этикетки все-таки лучше…

    Глупо спорить, что на самом деле  означает то или иное понятие. Нет никакого «на самом деле». Разумно лишь сверять словари.

        Давайте, чтобы было понятнее, возьмем три примера из нарочито разных сфер. При желании, везде можно спорить до бесконечности.

        «Изменила ли девушка Алена своему парню Алексею?»
        «Является ли политик Икс фашистом?»
        «Является ли мышление деятельностью?»


      ( Collapse )

Влюбленность, как известно, уравновешена самыми простыми отрицательными обратными связями. Наверное, оно даже и правильно. Будь тут связь положительная, мир бы, наверное, перегрелся и лопнул ко всем чертям от переизбытка.
Чем меньше мы ангажированы, тем свободнее мы держимся, чем свободнее мы держимся, тем больше нравимся, чем больше нравимся, тем больше можем позволить себе ангажироваться, но тут мы начинаем менее свободно держаться, и… тем же кругом – на понижение.
У очень добрых, очень умных и очень близких людей все бывает наоборот, то есть гармонично, но обычно бывает так.
Так кайф и смысл не в том, чтобы тебя, а в том, чтобы самому.
Но даже если бы мы могли управлять, мы бы с ума сходили: механизм работает так, чтобы избежать обоюдного максимума. Теоретически «влюбленность» почти невозможна, оглянемся, присмотримся, запечалимся: обычно в эту игру народ или придуривается, или страдает. Или это какой-то особый народ, см. выше.
Вплоть до подозрения, что любовь вырастает из какой-то иной штуковины. Совсем иной.

Может, это с возрастом, а может, я пролетаю мимо какого-то главного смака жизни. Но пары, по которым сразу видно, что это пары (чмокаются каждую минуту, трогаются, зациклены на партнере, выходя в свет, эдакие монофилы), кажутся менее естественными, чем пары, по которым ни черта не видно. Ну а чего, действительно? Кусок общей жизни – позади, кусок – впереди. Секса впереди вагон, если надо. Разговоров – три вагона с прицепом. А прилюдные чмоки-чмаки – это про что? Ну подросткам – еще не надоело. Первые недели знакомства – куда ни шло. А потом? Демонстрация, что «я с тобой, зайчик»? Так это неуверенность, если надо подтверждать. Желание ответной любви – вообще довольно истеричная штука, кстати. Даже без демонстрации, с первомайскими-то кумачами. Подлинно здоровые отношения – это когда мужчина и женщина заходят и разбегаются по разным углам. Ведь очевидно – успеют еще наговориться, натрахаться, надоесть друг другу до чертиков, все успеют. И уже это понимают. При том абсолютно доверяя друг другу. Доверие как та самая черепаха, на которой понаставлены три слона и земная твердь. Ну а перманентные знаки внимания – пионерские по сути значки. Атрибут школьной формы.

Среди первых записей нашел пост, один из ключевых, с которым не согласен не то что на 180 градусов, но… градусов на 90 точно. Порадовался. Во-первых, за себя: меняемся, изменяем своим взглядам – следовательно, живем. Во-вторых, за запись. Не стал делать ей ничего плохого, конечно. Пусть будет. Она ведь не дурацкая, ведь я не дурак, когда ее писал. Просто я сейчас по-другому, а плюрализм в одной книжке (я все свое ЖЖ вижу просто как одну книжку) – это не шизофрения, это песня. Да будет. Измена собственным убеждениям – это не статья УК, это тост.

А хорошее название для некоторого сорта наших ближних и дальних. Тьютор у нас по теории педагогики усиливает ведомого, черный тьютор – ослабляет. И неважно как. Может быть, даже приятно. Но не исключено, что мучительно. И не важно, из какой позиции это делается. Предусматривает ли позиция такого рода влияние, предусматривает ли влияние вообще. Это может быть наш начальник, подчиненный, друг, враг, любовница, мама, сосед… Можно пойти дальше, и классифицировать влияния подробнее. Тогда появятся тьюторы серые, бурые, синие, полосатые, еще какие. С человеком ведь, помимо усиления и явных гадостней, можно делать массу вещей.

Влюбленность, понятное дело, обусловлено не свойствами объекта, это не «ее глаза как бирюза», «его усы как тормоза» и прочая живопись. Мы влюбляемся, кристаллизуясь чувствами на объекте, по причинам скорее внутренним, плюс удачно сложенный контекст. Ну вот ходим мы все такие потенциальные, а тут хлоп… Свойства объекта роляют скорее как граничные условия, ну то есть отсекаются люди, например, с которыми ну никак, с ними нельзя поговорить более пяти минут, нельзя представить как сексуальный объект.
Так вот, если все обстоит столь циничным образом, можно дело свести к инженерии и планированию? «Влюблен со следующего понедельника». Очевидно, нет. Можно иметь возможность понять все механику процесса, но это мало что даст в его управляемости. Хотя могут быть понятны все рычаги, приводные ремни и шестеренки.
Мы более не веруем в чудеса. Но верить в их отсутствие чревато, как минимум, обреченностью на дилемму буриданова осла. Как минимум. Мы все равно ждем, так сказать, внешней вести. Хотя и ясно, что нет большего нутра, нежели то место, откуда эта весть придет на самом деле.
Но это предусмотрительность и отказ понимать себя: есть подозрение, что некоторые вещи работают только в непонятом состоянии, как бывают вещи, работающие только в понятом. Можно пойти дальше и представить себе даже такие устройства, что работают вообще сугубо в сломанных состояниях…

Сексуальное столь значимо еще и потому, что об этом нельзя поговорить толком. Ну для большинства народа точно нельзя, и что же? Остается думать. Ну и надумывают.
Мир, где все можно было бы обсудить прямым текстом, смел бы инфраструктуры и контексты, в которых наматывается, накручивается, индуцируется – актуальность сексуального.
«Можно ли тебе впендюрить, сестра?». Можно ведь вообразить цивилизацию, где это нормальный вопрос, без необходимости помещать его в какой-то контекст. Мы ведь не помещаем в особый контекст предложение выпить пива, перекинуться в дурачка.
Вот пишет Фуко: мы стали выспрашивать у секса тайну последней истины, как будто она там есть. Не столько объяснять это, сколько объяснять все посредством этого. Но последней истины там нет. Мы ведь сами создаем смыслы в процедуре допроса с пристрастием. Есть удовольствие, но вполне сопоставимое, вполне в одном ряду – с употреблением наркотика, вкусной пищи, хорошего массажа. Миллионы людей между рыбалкой и сексом выберут секс, но другие миллионы людей, конечно, выберут рыбалку. В нашей культуре над ними, наверное, будет культурной нормой подтрунивание, а зря. Человек хозяин своему телу, с мальчиками ему спать, с девочками, с собой, или везти тело на рыбалку. Помимо удовольствия – узнаешь человека. Способ общения. Но по людям надо судить по тому, где они есть, а не потому, где их нет. Большая часть населения – подозреваю – не так и сильно любит секс. Ну и смысл судить о людях по тому, где их нет? Возможно, партия в го сказала бы о таком человеке больше. ))
Именно дефицитность сексуального продуцирует его актуальность. Вот представим иную культуру. Где все обсуждается сразу и прямым текстом. Где можно объяснить примерно так. «Хочу тебя на восемь баллов» (завести детей, жить долго и счастливо, помереть в один день) – «А я тебя на три балла». Компромиссом минутной «торговли» является либо трехбалльная ситуация (люди дружат в кофейне по выходным), либо нулевая. И все. Никакой «истории», представляющим собой смесь торговли с пошаговой стратегией и буйной внутренней жизнью. Предмет психоанализа испаряется, не так ли?
В школах начинают преподавать предмет «ебля» (практический семинар) и «диспозитив сексуальности в онтологии сознания» (курс лекций). Класса с девятого. Где-то в Испании, кажется, в школе ввели предмет, где учат школьников онанировать. Наши граждане на то ухмыльнутся кривой ухмылкой. Но это будет ухмылка идиота. Ведь явно же онанизм важнее для школьника, нежели, скажем, тригонометрия.
Но в чем фишка? Выйдя на свет, все это не то что растает, но потеряет в статусе все объясняющей истины. «Вы не хотите об этом поговорить?». Это ведь предложение перестать циклиться. Изъять, в конечном счете, какие-то душевные инвестиции.
Люди начнут думать о чем-то другом. Найдут о чем. Даже о тригонометрии.